Послушал все исполнения, где есть первая мазурка. Ну, почти все.
100 % - Ашкенази. Владимир. Если знакомить ребенка с мазурками Шопена (а это и была моя цель), то надо смело ставить эту.
Но мне очень-очень понравились две женщины – Эва и Надя. Эва играет на историческом инструменте, но это ее не портит. Я ее как-то не слышал вообще. Очень играет игриво.
Еще мне понравился Олссон, но очень необычно. В чем необычно? Скажу, если это кого-нибудь заинтересует.
А вот Рубинштейна я как-то не уловил (слушал только первую запись).
Как жаль, что Горовиц этого не играл! Как бы он бабахнул октаву ми-бемоль! Могу себе представить. Но что делать? Есть такие жулики, как Рихтер или Горовиц. Они играют не то, что нам хочется, а то, что они захотели. А вот Гульд – честный парень, он сыграл все. Кроме педального упражнения.
Мне надо, чтобы в этом мажоре была слышна трагедия. У Флиера, например, я не слышу. У него - мажор – так будет вам мажор. Он грустит четко, где минор – там и грусть. Не только в больших фрагментах, но даже и в маленьких. Чуть скакнул в минор – так сразу и погрустнел. Мне Флиер вообще не очень нравится.
А мне кажется, что, если у человека трагическое мироощущение, то никакой мажор не спасет. Только большее ощущение трагедии. Так у Бетховена, и так у Шопена. И у Маяковского.
Это я про музыку. У него есть ноты в поэме «Война и мир».
Sir Gray
(26.08.2021 12:01)
Sir Gray писал(а):
Послушал все исполнения, где есть первая мазурка. Ну, почти все.
100 % - Ашкенази. Владимир. Если знакомить ребенка с мазурками Шопена (а это и была моя цель), то надо смело ставить эту.
/.../
Я передумал. Плохо он играет. Просто мазурка больно красивая.
100 % - Ашкенази. Владимир. Если знакомить ребенка с мазурками Шопена (а это и была моя
цель), то надо смело ставить эту.
Но мне очень-очень понравились две женщины – Эва и Надя. Эва играет на историческом
инструменте, но это ее не портит. Я ее как-то не слышал вообще. Очень играет игриво.
Еще мне понравился Олссон, но очень необычно. В чем необычно? Скажу, если это кого-нибудь
заинтересует.
А вот Рубинштейна я как-то не уловил (слушал только первую запись).
Как жаль, что Горовиц этого не играл! Как бы он бабахнул октаву ми-бемоль! Могу себе
представить. Но что делать? Есть такие жулики, как Рихтер или Горовиц. Они играют не то,
что нам хочется, а то, что они захотели. А вот Гульд – честный парень, он сыграл все.
Кроме педального упражнения.
Мне надо, чтобы в этом мажоре была слышна трагедия. У Флиера, например, я не слышу. У
него - мажор – так будет вам мажор. Он грустит четко, где минор – там и грусть. Не только
в больших фрагментах, но даже и в маленьких. Чуть скакнул в минор – так сразу и
погрустнел. Мне Флиер вообще не очень нравится.
А мне кажется, что, если у человека трагическое мироощущение, то никакой мажор не спасет.
Только большее ощущение трагедии. Так у Бетховена, и так у Шопена. И у Маяковского.
Это я про музыку. У него есть ноты в поэме «Война и мир».
Ну, почти все.
100 % - Ашкенази. Владимир. Если знакомить ребенка с мазурками Шопена (а это и была моя
цель), то надо смело ставить эту.
/.../